Есть ли сейчас рэкет

Какая статья Уголовного кодекса предусмотрена за рэкет?

Однако так было не всегда. Смена правительства страны, смена системы и режима власти повлекли настоящий хаос. Нечего было говорить о свободе предпринимательства.

Если коммерсанты отказывались платить рэкетирам, их дни были сочтены. Сложно сказать, сколько людей погибли толь о от рук людей занимавшихся рэкетом. Однако каждая расправа, таким образом, должна быть наказана.

Сегодня в маленьких городах до сих пор сохранилась тенденция к образованию рэкета. Происходит это ввиду того, что нет сильной власти правоохранительных органов, да и эти городки удалены от районного центра. Как бороться с подобным явлением подробно будет описано в нашей статье.

Понятие

О том, что такое рэкет нужно знать хотя бы по причине того, что это неотъемлемая часть нашей истории.

О рэкете написано множество книг, статей и биографических воспоминаний.

Это явление не обошло стороной практически ни одного из предпринимателей того времени.

Давайте подробнее изучим это явление, как с теоретической стороны, основываясь на мнении видных ученых теоретиков, так и на практической стороне, изучая автобиографические очерки.

Рэкет

Статьи рэкет как таковой в уголовном кодексе не предусмотрено, зато есть ссылка, статья 163 УК РФ, в которой говорится о вымогательстве.

Два этих преступления неразрывно связано между собой и одно вытекает из другого, а сам по себе рэкет это вымогательство, совершенное с шантажом и другими составами.

Вообще само понятие рэкет произошло от англоязычного слова шантаж.

Что же оно означает с точки зрения аналитики. Итак, рэкет – это процедура или же действие, которое сопряжено с вымогательством, которая по своей специфике может принимать определенные формы и форматы. Например, организованная преступность.

В своей деятельности шантажисты непременно используют всякого рода угрозы и насильственные действия, иногда практикуется взятие заложников.

Если изучать этимологию такого понятия как рэкет, то оно в первую очередь произошло от сочетания слов организованная преступность или же попросту деятельность, которая считается в первую очередь преступной.

Также если обращаться к английскому сленгу, то существует такое простое понятие как крышевать.

Что означает, охранять за определенную плату кого либо от покушений и самому не покушаться.

Таким образом, такая организация берет определенную установленную плату за то, что осуществляет такую деятельность.

Рэкетир

Кто такой рэкетир? В первую очередь это человек, который осуществляет рэкет, то есть деятельность по шантажу и вымогательству денег.

Конечно, это понятие сленговое, однако оно плотно приелось современными гражданами и даже нашло отражение в нашем законодательстве, что весьма интересно.

Рэкетирство

Рэкетирство это деятельность, которая осуществляется непосредственно рэкетами для того, чтобы добиться своей цели.

Как правило, их цель заключается в том, чтобы заработать денежные средства легким путем, так называемые «легкие деньги».

Данная деятельность сопровождается многими действиями, которые противоречат конституции нашей страны и конвенции о правах человека.

Виды рэкета

За долгие годы последнего десятилетия двадцатого века, рэкет приобрел небывалую популярность и стал даже классифицироваться.

Подрастающее поколение мальчишек больше не хотели быть космонавтами. Они стремились к власти и деньгам и с ранних лет становились участниками бандитских группировок.

Рэкет развивался практически до 2000-ого года, а позже стал понемногу угасать.

Давайте разберемся в том, какие виды рэкета существовали и существуют и по сей день в нашей стране.

На дорогах

Первый вид рэкетирства в России – это рэкет на дорогах.

Получил свою популярность ввиду того, что на пустынной трассе, где на помощь госавтонадзора даже не приходится надеяться, жертва остается с рэкетирами один на один и вынуждена соблюдать их условия.

Как правило, механизм вымогательства таким способом до ужаса прост.

Рэкетиры останавливают жертву, по их мнению, при деньгах или же провозившую хороший груз и говорят о том, что дальше засада и несчастного расстреляют в скором времени, а затем ограбят.

Однако вслед шло предложения безопасности в обмен на что то весомое и очень важное.

Конечно, от такого предложения, несомненно, можно было отказаться, однако кто захочет связываться с рэкетирами?

Поэтому человек выгребал всего последней копейки, отдавал товар или же вовсе машину в обмен на то, что его доставят до первого населенного пункта живым.

Другие виды

Предпринимательский рэкет стал самым популярным в советское и постсоветское время.

Так, например, рэкетиры вламывались в магазин и грозились хозяевам перестрелять всех, а также забрать товар или же за установленную плату рэкетиры обещали охранять магазин от других налетов.

Платя огромные проценты, продавцы и предприниматели сами еле сводили концы с концами.

Однако отказаться от такого предложения было нельзя. На кону стояла непосредственно жизнь каждого из представителей предпринимательства и бизнеса непосредственно.

Так, рэкетиры становились практически полноправными неофициальными партнерами и имели весомую долю от бизнеса.

Случалось так, что на один и тот же объект предпринимательской деятельности покушались сразу несколько группировкой. При их столкновении разворачивались ожесточенные переговоры перестрелки.

Так, победитель в этом столкновения становится хозяином отчисления и получает их систематически от предпринимателя.

Этапы развития рэкета

Рэкет берет свои истоки еще с восьмидесятых годов. Тогда спекулянты, продающие товары из за границы нуждались в защите.

Первые рэкеты были весьма мирными и за умеренную оплату помогали спекулянту распространять товар и защищали его от закона.

В девяностых, во время развала Советского Союза рэкет приобрел буквально нечеловеческие масштабы. Отморозки в разных городах объединялись в группы и их жертвами становились обычны работающие люди.

Россия терпела такой беспредел достаточно долгое время, пока к двухтысячному году, благодаря жесткой политики нового президента не пошел на убыль.

Многие рэкетиры и до сих пор отбывают наказание в местах лишения свободы.

Однако не так далеко время, когда их выпустят на свободу и наша страна готова с достоинством встретить новый всплеск рэкетской активности.

Как бороться с рэкетом?

Мер по принятию новых законодательных актов недостаточно. Гораздо более правильнее будет отвечать силой на применение силы.

Рэкетиром необходимо показательно показывать какой может быть их участь в случае, если они продолжат заниматься подобной деятельностью.

Именно на примере себе подобных рэкетиры смогут, наконец, понять, как им жить дальше не задевая и не ущемляя в правах других мирных граждан.

В какой орган обращаться, если наехали рэкетиры?

Конечно, вам первым делом необходимо обратиться в правоохранительные органы.

Так, к примеру, вам нужно составить заявление, в котором вы детально опишите, кто и с какими требованиями осуществляет в отношении вас рэкетский захват.

В наше время, конечно, попасть под влияние рэкетских группировок невероятно мало. Однако если вы оказались в группе риска то реагируйте сразу же и, не медля, так вы сохраните свои деньги и здоровья в должном виде.

Рэкет угас еще в начале девяностых годов, однако его отголоски до сегодняшнего момента становятся причиной боязни многих предпринимателей открывать новый бизнес.

Учитесь защищать свои права и давать отпор люди не кулаками, а руководствуясь правовыми нормами и помощью правоохранительных органов.

Теперь вы понимаете, насколько важно уметь защищать свои права, ведь в нашем новом демократическом мире совсем нет места рэкетским захватам и подобному поведению в принципе.

Назад в девяностые: в Россию вернулся рэкет

Преступные группировки, особенно этнические, заметно активизировались на фоне непростой экономической ситуации в стране. Проблемы девелоперов, шаткий курс доллара, фиктивные банкротства — эти и другие факторы обернулись закономерным появлением большого количества должников. Легальные инструменты взыскания потерь через судебные инстанции и белых коллекторов, увы, не способны быстро и эффективно вернуть кредитору «свои кровные плюс проценты». В такие непростые времена на сцену выходят они — «выбивалы» долгов с утюгами, паяльниками и арматурой. О том, кто сегодня покупает чужие долги и почему в стране возрождается рэкетирство, — в материале портала iz.ru.

Похищения — вестник нового лихолетья

В начале сентября оперативники МВД отчитались о раскрытии похищения двух подмосковных предпринимателей. Пока задержаны пять человек (большинство из них — выходцы из Чечни), но, по словам пострадавших, в преступлении принимали участие как минимум 8−9 человек.

А на днях, 12 сентября, в центре столицы был похищен житель Подмосковья. Только благодаря неравнодушию окружающих, сообщивших, что неизвестные насильно затолкали в салон машины человека, полуживого мужчину спасла полиция с помощью системы «Поток». Предполагаемыми похитителями оказались уроженцы Воронежской области. По одной из версий, пострадавшие в обоих случаях серьезно задолжали партнерам по бизнесу. Именно неспособность выплатить крупную сумму денег становится всё чаще причиной силового воздействия.

По словам источника портала iz.ru в полиции, сегодня на черном рынке услуг можно «уступить» свое право взыскать деньги с должника лихим людям. Причем вовсе не важно, имеется ли у кредитора расписка или другое документальное подтверждение финансовых обязательств.

«Долги выбивают серьезные люди, с которыми лучше не шутить, и кредиторы это понимают. Если “коллекторы” задают вопрос: “Он правда тебе должен?”, как правило, следует искренний ответ. В противном случае, если выяснится обман, у инициатора “наезда” будут проблемы. Причем не только материальные», — объясняет оперативник.

Собеседник портала iz.ru говорит, что наиболее сильные позиции в выбивании долгов у кавказских группировок, в первую очередь это относится к чеченским этническим преступным группировкам и криминальным структурам, сформированным из уроженцев Дагестана.

«Своеобразным офисом, куда кредиторы обращаются за помощью в получении долга, стал еще несколько лет назад “Президент-отель”. Часто переговоры проходят именно там, обсуждаются на них сумма и комиссия, которую берут себе “коллекторы”. Нужно понимать, что в некоторых случаях услуги этих людей стоят больше половины суммы самой задолженности. Но бывает и так, что человеку принципиален сам факт заставить платить по счетам, и не важно, кому достанутся деньги», — рассказывает спец по оргпреступности.

Игра в доброго и злого коллектора

По словам собеседника, относить такие группы к какой-либо конкретной этнической группе на Кавказе не совсем корректно, так как в состав структур входят бригады различных народностей.

«Давление на должника оказывается в несколько этапов. Сначала к потерпевшему (как правило, это представители бизнеса) подкатывают белые воротнички славянской внешности. Это профессиональные юристы, воспитанные с виду люди… Правовым языком они объясняют потенциальной жертве, что за ним долг и что они представляют интересы кредитора на основе договора. Эти моменты могут даже фиксироваться на видео. Ключевой посыл таких бесед простой: если не отдадите по-хорошему, эта проблема перейдет к другим специалистам. А вот эти люди с длинными бородами, крепкими мышцами и на дорогих внедорожниках не особенно церемонятся с должником. Они выслеживают цель и вызывают на разговор в самый неподходящий для должника момент. Часто, когда он находится в окружении своих близких, детей. Нагло, устрашающе говорят, чтобы человек вернул деньги. Прозрачно намекают на проблемы, не скупятся на оскорбления. Они наводят страх не только на самого должника, но и на его близких. Это дополнительная мотивация заплатить. 90% людей возвращают всё, что должны, именно на этом этапе», — говорит сыщик.

Если лицо не располагает средствами или упорствует, дело приобретает ярко выраженные криминальные черты — вплоть до похищений и пыток.

«Стрельба по ногам из травматического оружия, кипятильник во рту, паяльные лампы в причинных местах — эти люди способны и на такие жуткие вещи, чтобы получить свое. Но устрашающей демонстрации обычно хватает, чтобы сломить любого», — рассказывает порталу iz.ru сотрудник антимафиозного подразделения.

Малый бизнес под прицелом

По данным другого источника в правоохранительных органах, сегодня резко увеличилось число похищений, которые не попадают в официальную статистику. Большая часть из них — внутриэтнические и межэтнические разборки вокруг розничной или оптовой торговли на рынках. До полиции эти конфликты доходят в лишь крайнем случае. Причина их, разумеется, всё та же — кто-то кому-то задолжал. Если у белого или серого бизнеса есть возможность решить вопросы в правовом поле (через суды и медиаторов), то нелегалы такой возможности лишены.

«С силовиками в таких вопросах и раньше, в эру дикого российского капитализма, не особенно откровенничали, а сегодня и подавно. Людей похищают, вымогают с их сторонников и родных деньги, отпускают, и всё шито-крыто. Но всегда остаются недовольные от беспредела. На этом фоне усиливается роль криминальных авторитетов и представителей диаспор, которые могут либо договариваться с противниками, либо начать войну», — говорит полицейский.

И рынки сегодня опять штормит. Так, на прошлой неделе произошла массовая драка на Сельскохозяйственном рынке. Прибывшие на сигнал о происшествии оперативники задержали на месте лишь двух участников событий — оба уроженцы Чеченской Республики. Один из мужчин получил резаное ранение живота от неизвестных. Каких-либо вразумительных показаний ни от пострадавшего, ни от второго фигуранта правоохранителям получить не удалось.

По оперативным данным, на протяжении последнего года между представителями северокавказских этнических группировок и ОПГ из Закавказья встал вопрос о переделе сфер влияния на рынках. Летом уходящего года на одном из рынков столицы случилось затяжное выяснение отношений — обошлось без жертв, так как одна из сторон во время кульминации вызвала полицейских. Оппоненты оказались в наручниках, что помешало кровопролитию.

«Все такие войны начинаются с неоплаченных долгов, процентов, финансовых потерь. Если хочешь отобрать чей-то бизнес, веди дела с его владельцем, дай ему денег в долг. И не беда, что он выплачивает в срок проценты — всегда можно найти предлог, чтобы потребовать с должника больше, чем договаривались. Инвестиция в этом случае действует как инъекция медленно действующего яда. Долг из живых денег постепенно трансформируется, разрастается как опухоль до размеров предприятия заемщика. В конце — хирургическое вмешательство, то есть ампутация бизнеса», — объясняет на пальцах реалии современного механизма вымогательства источник, знакомый с ситуацией в мире оргпреступности.

Гражданско-правовой террор

Если раньше, по словам источника портала iz.ru, криминалитет опасался переходить границы дозволенного, то сегодня это уже неактуально. Реальной правоохранительной силы, которая смогла бы сдержать или хотя бы разобраться в устройстве этих криминальных групп, попросту нет.

«Много голодных парней из регионов готовы на любую работу, чтобы получить то, о чем говорится в соцсетях и по телевизору. Поэтому с кадрами проблем нет. Спортзалы забиты накачанными парнями — из них опять пытаются лепить бригады», — рассуждает собеседник.

По его мнению, уголовный запрет стал для организаторов слабым сдерживающим фактором из-за вольной трактовки квалификации преступлений. «Силовики по большей части заявлений на вымогателей сегодня выносят отказные материалы, ссылаясь на то, что конфликт находится в зоне гражданско-правовых отношений. Вроде человек сам брал деньги, должен был думать, что делает, рассчитывать свои возможности, риски… А коллекторы, дескать, выполняют свою непростую, но нужную работу. То есть к заемщику доверия нет, как к алкоголику или наркоману», — подытожил источник.

Источник — Известия

Глава «РТ-Инвеста» — РБК: «Мусорный бизнес абсолютно небогатый»

Андрей Шипелов, глава «РТ-Инвеста», строящего пять заводов по сжиганию мусора в Подмосковье и Казани, рассказал РБК о необходимости увеличить их число до 30 по всей России, полигоны закрыть, а захоронение отходов довести до нуля Андрей Шипелов (Фото: Владислав Шатило / РБК)

В 2019 году в России началась мусорная реформа, которая предполагает, что все регионы должны принять территориальные схемы обращения с отходами, выбрать единого оператора по их вывозу, сортировке и переработке, а также запустить раздельный сбор мусора. Это сопровождается массовыми протестами жителей, которые выступают против захоронения и переработки мусора Москвы и других крупных городов. О первых результатах реформы, почему мусорные полигоны — это «биологический реактор», как бороться с «полигонной мафией» и не оставлять ни одного килограмма отходов, а также о «защите бизнеса от разрушения», которую обеспечивает «Ростех», в интервью РБК рассказал гендиректор и совладелец компании «РТ-Инвест» Андрей Шипелов.

«Мусорный бизнес абсолютно не богатый»

— Как вы оцениваете качество подготовки мусорной реформы?

— Законы писались в 2016–2017 годах, и только в 2019 году мы начали жить по новым правилам. Законодательство несовершенно, требует настройки, а некоторые блоки — тщательного пересмотра.

Но базовые принципы, которые позволили запустить реформу на первые два-три года, существуют. Например, правильно возложена ответственность на регионы, распределены обязательства между операторами и органами власти. Хорошо сформированы федеральный проект комплексного обращения с отходами и публично-правовая компания (ППК) «Российский экологический оператор». На самом деле это не федеральный оператор, а «руки правительства». Юридическая форма ППК содержит возможность и регуляторной инициативы, и атрибуты коммерческого предприятия, которые позволяют осуществлять сделки с участниками рынка, привлекать финансирование, отвечать за это финансирование, как государственное, так и по контракту с частными компаниями.

— Что, по вашему мнению, неправильно в мусорной реформе?

— Не сказать, что неправильно, скорее несвоевременно. Нет достаточного внимания к городам-миллионникам. Реформа затрагивает всех, но 80% отходов формируется в 170 городах. Все миллионники заслуживают отдельного внимания . В отличие от более мелких городов там больше коммерческого сектора — ресторанов и магазинов, которые образуют значительный объем отходов. Там, где есть естественный конфликт между гражданами и коммерческим сектором, мы часто слышим жалобы жителей.

Ни один перспективный элемент мусорной реформы — к ним относятся сортировочные комплексы, комплексы по переработке отходов (КПО), раздельный сбор мусора, раздельное транспортирование, переработка в электроэнергию или во вторичные материальные ресурсы — сам по себе не работает эффективно. Эффективна только комплексная система, модель замкнутого цикла. Все элементы развиваются параллельно, но приоритет — это сокращение потребления. Такую культуру потребления нужно подращивать.

Второй элемент — это внедрение простого раздельного сбора, чтобы не вызвать отторжения. Когда говорят, что в каком-то месте 11 баков и это лучше, чем два бака (для смешанных отходов и вторсырья), как сейчас внедряется в Московской области и Москве, надо помнить, что десять лет назад еще не применялись специальные лазерные опознаватели, которые при помощи машинного обучения распознают любой сорт фракций, а дальше сепараторы позволяют их разделить. Из-за этого уже нет необходимости ставить 11 баков, достаточно двух. Они дают лишь на 2–5% меньше вторичных ресурсов.

— Какие положения реформы, по вашему мнению, необходимо пересмотреть?

— Ответственность мэров городов нужно усилить. Было бы правильно вменить мэрам крупных городов отвечать за то, что на их территории извлекается достаточное количество вторичных ресурсов. Их можно достать на сортировочной линии, которая находится в 100 км от города, но в этом случае процент извлечения будет кратно ниже, чем если бы ресурсы извлекались непосредственно около дома или домохозяйства. Конечно, есть сознательные и продвинутые в реформе мэры и сити-менеджеры, но их можно пересчитать на пальцах одной руки. Даже если что-то еще не внедрено на федеральном уровне и не урегулировано законодательством, мэр может это делать по собственной воле. Например, мэр Казани сам принял решение о внедрении системы фандоматов для тары из-под напитков — стекло, пластик и алюминий.

Мы вложили в этот пилот порядка 40 млн руб. — помимо закупки фандоматов это разработка и внедрение софта, а также команда. Опираясь на пилот в Казани, можно будет разработать рекомендации для федеральной программы.

Андрей Шипелов (Фото: Владислав Шатило / РБК) — Когда оператор по вывозу отходов «Спецтранс», подконтрольный «РТ-Инвесту», может начать внедрять фандоматы в Москве?

— У нас есть стандарт: все территории, где мы будем присутствовать, должны работать по одинаковому принципу — везде будем внедрять фандоматы и раздельный сбор, а также промышленную переработку вторичного сырья. Миссия нашей компании — это нулевое захоронение отходов, это отказ от полигонов.

«Спецтранс» уже расставил 1500 контейнеров для раздельного сбора. Это первый этап. На наш взгляд, фандоматы могут появиться в Москве, если дальше будет продолжаться мусорная реформа. Думаю, что тотальное формирование сетей фандоматов в России мы увидим в 2022 году.

— Насколько серьезны риски банкротства региональных операторов по обращению с отходами из-за неплатежей?

— Реформу никогда нельзя будет сделать без равноправного партнерства между бизнесом, населением и властью. Если случится перекос в одну из этих сторон, реформа окажется неуспешной. Государство понимает, сколько зарабатывает бизнес, и помогает ему решать проблемы. Если посмотреть вглубь, то мусорный бизнес абсолютно не богатый. Он стабильный, но доходы умеренные, кратно ниже, чем в других отраслях. Огромные затраты и финансовые нагрузки.

Население тоже должно понимать, что не все зависит от бизнеса. Первое, над чем нужно работать на территориях, — это доверие, а также просвещение в части осознанного потребления.

— Чего вы ждете от нового руководителя «Российского экологического оператора» (РЭО) Ильи Гудкова, которого назначил премьер Михаил Мишустин?

— Конструктивного диалога. Обязательно должно быть международное взаимодействие по технологическому и финансовому вектору. В РЭО должны через призму госменеджмента изучать мировую практику создания государственных программ поддержки отрасли.

— Видите ли вы РЭО, которому выделено 70 млрд руб. на поддержку проектов в области обращения с отходами, в качестве инвестора ваших проектов?

— Абсолютно точно большинство наших проектов невозможно будет сделать без активного участия РЭО. Это институт развития со своим капиталом, куда еще можно привлечь достаточно комфортно кредитное плечо. Если вести разумную работу в этом направлении, то РЭО может привлечь не 70 млрд руб., а все 200 млрд руб., а то и больше. Это уже очень серьезная сумма — сегодня вся выручка рынка составляет 250 млрд руб. Если правильно распорядиться этими деньгами, а они должны быть возвратными, то это существенный вклад в развитие индустрии. Их можно использовать как залоговую массу для операторов, как субсидирование процентных ставок или покупки технологий и их локализации.

Андрей Шипелов родился в 1979 году в Нижегородской области, окончил Волго-Вятскую академию госслужбы по специальности «государственное регулирование экономики». В 2003 году стал коммерческим директором компании «Ковернинская перевалочная база» в Нижегородской области. В 2005 году возглавил московский «Центр управления и логистики», а в 2007 году был назначен директором по развитию Российской венчурной компании.

В 2010 году Шипелов основал компанию «Царицын капитал», которая через два года учредила «РТ-Инвест». «РТ-Инвест» строит в Подмосковье и Казани инфраструктуру по обращению с отходами, в том числе несколько комплексов сортировки и четыре мусоросжигательных завода. Компании принадлежат подмосковный и казанский региональные операторы по вывозу мусора и возчик отходов на северо-западе Москвы (компания «Спецтранс»), а также оператор системы по взиманию платы с грузовиков «Платон» — «РТ-Инвест Транспортные системы» (23,5% этого оператора — у Игоря Ротенберга).

25,01% «РТ-Инвеста» при создании в 2012 году получила госкорпорация «Ростех», а в 2017 году еще 39,99% выкупил бывший заместитель гендиректора «Ростеха» Сергей Скворцов. У Шипелова осталось 35%.

«Московская область стала заложником огромного мусорообразования»

— Почему московский мусор вывозится в Подмосковье?

— Даже если вы качественно отобрали мусор, разделили на вторичные материальные ресурсы и перерабатываемые отходы внутри Москвы, вы не сможете в городе оставить неперерабатываемые фракции. Москва вынуждена из-за своего градоустройства иметь инфраструктуру по переработке отходов на других территориях. И возникает вопрос: куда везти эти отходы? Прежде всего в Московскую область, где такую инфраструктуру можно и целесообразно разместить и для Москвы, и для самой Московской области. Одно дело отвезти за 70 км от МКАД на завод по переработке пластмассы в Московской области, а другое дело — за 400 км. Издержки лягут либо на тариф для населения, либо на бюджет в виде налогов. Все равно за это платят люди .

— В Подмосковье заморозили тарифы на вывоз мусора с 2020 года. Как это отразится на экономике вашего регионального оператора?

— Московская область стала заложником огромного мусорообразования, но эти отходы — это больше проблема не области, а Москвы. В итоге в Подмосковье один из самых высоких тарифов , но он соразмерен той инфраструктуре, которую область построила. Это тотальный раздельный сбор и раздельные перевозки отходов, строительство комплексов переработки отходов (сортировка мусора, выделение вторичных ресурсов — органического мусора и вторсырья, которые затем перерабатываются. — РБК), которые сейчас стали расти как грибы после дождя. Там уже 500–600 тыс. т переработки.

Ровно такая же инфраструктура в Европе, как в Московской области, требует тарифа около 14 тыс. руб. на тонну. У нас тариф 5 тыс. руб. на тонну. С одной стороны, рублевые затраты более низкие, чем в Европе, и уровень доходов тоже ниже. Но это все (стоимость инфраструктуры. — РБК) перекладывается в себестоимость. Когда Московская область говорит, что не будет расти тариф, она руководствуется тем, что часть инфраструктуры будет субсидироваться публично-правовой компанией «Российский экологический оператор». К тому же президент Владимир Путин недавно заявил о необходимости введения РОП — расширенной ответственности производителя. Это значит, что нагрузка перекладывается c населения на промышленность и импортеров.

Андрей Шипелов (Фото: Владислав Шатило / РБК)

— Вы уже получаете недостающие деньги из других источников?

— Нет. Сейчас создана только первая линия инфраструктуры — баки, раздельный сбор, комплексы по переработке отходов (КПО). На горизонте пяти лет нас устраивает тариф. Чтобы перерабатывать больше, требуются дополнительные источники от государства.

— Среди мер поддержки проектов «РТ-Инвеста» по строительству мусоросжигательных заводов также субсидирование процентной ставки по кредитам и зеленый тариф, из-за которого вырастут расходы промышленности на электроэнергию.

— Да. Но наша цепочка в «РТ-Инвесте» гораздо шире , — это раздельный сбор, раздельная перевозка на КПО, выделение вторичных материальных ресурсов и переработка оставшихся отходов в электроэнергию. В результате не остается ни одного килограмма отходов, это нулевое захоронение. После первого этапа реализации цепочки остается 50% отходов, их можно либо отвезти на полигон, либо переработать термическим способом. Этот блок (термическая переработка. — РБК) самый затратный.

У нас несколько субсидий и мер поддержки. Действительно, с 2017 года существует такая мера поддержки, как зеленый тариф, — возобновляемые источники энергии, договор о поставке мощностей на оптовый рынок электроэнергии. Это 67% выручки заводов по термической переработке. Это дает удорожание на первой ценовой зоне оптового рынка электроэнергии и мощности, которая распространяется только на промышленность, 0,1%. У кого из-за этого подорожает электроэнергия? У РЖД, у Московского метрополитена. Но в метрополитене себестоимость одного билета увеличится на 3 коп.

Мы строим переработку, которая покроет 1/3 отходов Москвы и области. Это позволит закрыть подмосковные полигоны. До недавнего времени на этой территории было 35 полигонов, сейчас закрыли практически половину. Для того чтобы закрыть оставшиеся, надо ввести наши экологически безопасные заводы, которые сегодня строят по всему миру. Иной альтернативы борьбы со свалками пока не придумали.

— Почему нельзя строить такие заводы прямо в крупных городах, как в Токио?

— В Токио застройка кварталов прошла по принципу: есть квартал и там же есть завод , это было еще 20 лет назад. В России же крупные города уже построены . Может быть, через 20 лет там, где мы сегодня строим заводы, тоже будет плотная застройка.

— Готовы ли вы жить рядом с вашим заводом?

— Я готов жить на расстоянии 400–500 м . Существуют жесткие санитарные нормы, которые регулирует Роспотребнадзор, они определяются по зонам рассеивания. Я буду очень рад, если мне выделят земельный участок для строительства следующего завода рядом с моим домом. Мне будет легче контролировать мой бизнес.

Андрей Шипелов (Фото: Владислав Шатило / РБК)

«Я самый главный противник полигонов»

— Вы сейчас строите пять заводов в Подмосковье и Казани. Какой их общий бюджет? Помимо кредитов от синдиката банков как они финансируются?

— С учетом инфраструктуры по сортировке и раздельному сбору отходов проект оценивается в 200 млрд руб. 20% мы финансируем из собственных средств, 80% — это синдикат банков — Газпромбанк и ВЭБ. Синдикат может предложить участие и другим банкам. Мы построим три завода в конце 2022 года. И все пять заводов у нас будут запущены в конце 2023 года.

— На ваших заводах будут сжигаться неотсортированные отходы?

— Нет. Все отходы по федеральному и региональному законам и нашему контракту мы обязаны отправить на сортировочный комплекс. Отсортировать там возможные 50%, и вот только остатки поедут на наши заводы термической переработки в энергию.

— После принятия закона о приравнивании сжигания отходов к утилизации насколько увеличится доля сжигаемого мусора в стране? Не получится ли, что все будет сжигаться, а раздельный сбор мусора уйдет на второй план?

— Нет. Речь идет об обязательном предварительном раздельном сборе для предприятий, которые будут производить энергию путем переработки остатков отходов. Нужно зафиксировать национальную цель в сокращении полигонных захоронений. Их точно должно быть меньше. Есть два основных способа, которые работают вместе на уменьшение их числа, — переработка вторичных материальных ресурсов и выделение энергоресурсов из неперерабатываемых отходов (хвостов). Если спросите меня, то я самый главный противник полигонов.

— Это понятно, вы же строите мусоросжигательные заводы.

— Я сначала стал плохо относиться к полигонам, а после этого начал строить заводы. Философия нашей команды — полигоны не должны существовать. Для этого есть все — технологии, возможности. Наша страна достаточно богатая, чтобы позволить себе не иметь полигонов в дальнейшем. Все-таки это биологический реактор, и вы все прекрасно понимаете, что там и крысы, и птицы, бактерии и прочее.

— Насколько может увеличиться сжигание отходов в России?

— Согласно новому европейскому законодательству, до 2030 года все страны, которые входят в Европейский союз, должны иметь захоронения не более 10% отходов. У нас в стране можно построить дополнительно 25 заводов до 2030 года с учетом возможной финансовой нагрузки на энергорынок. Таким образом, производить энергию из отходов будут 30 заводов. Это будут заводы в городах-миллионниках, аналогичных Казани, перерабатывающие около 500 тыс. т в год. Вместе с нашими заводами будет перерабатываться около 18 млн т отходов в электроэнергию. Но мы говорим именно об энергетической утилизации, мусоросжигательные заводы старого типа строить нельзя.

Андрей Шипелов (Фото: Владислав Шатило / РБК)

— В России ежегодно образуется 70 млн т отходов, то есть вы предлагаете перерабатывать в электроэнергию около 25%?

— Надо учитывать среднегодовой темп роста — отходы больших городов растут в среднем на 3–5%. Этот темп роста не снижался. Если снижается количество отходов, это говорит о том, что мы начинаем хуже жить, поэтому дай бог, чтобы он рос. Это не цинично, это качество жизни. Таким образом, 30 заводов будут перерабатывать 15–20% всех отходов в электроэнергию.

Если будет все правильно сделано, будут сознательные предприниматели, а правительство — последовательно регулировать эту отрасль, то к 2030 году порядка 40% отходов будет перерабатываться в ВМР (вторичные материальные ресурсы), еще 15–20% — в электроэнергию. Оставшиеся 40% — это все равно полигонные захоронения. Это то, к чему мы можем стремиться. Сегодня в среднем по стране перерабатывается лишь 3% отходов, а 97% отправляется на полигоны.

— Из 25 дополнительных заводов сколько бы вы хотели построить сами?

— Скорее всего, строить будет консорциум российских компаний. Но правительство должно определиться со стратегией. Например, китайская компания SUS Environment, которая очень близка нам по структуре, строит 60 заводов на территории Китая. В Китае были созданы частно-государственные компании, в которые просто налили очень много государственных денег. Другие страны проводят конкурсы и отбирают условно десять компаний, которые строят не больше пяти заводов каждая. У каждой модели есть свои плюсы и минусы, мы, наверное, приверженцы первой модели (одна компания строит все заводы. — РБК). Потому что в нашем составе есть компания «Ростех» и нам нужно загружать российские заводы производством.

— Вы способны при поддержке государства построить все 30 заводов?

— Я вам привел пример китайской компании, они также начинали с пяти заводов.

Андрей Шипелов (Фото: Владислав Шатило / РБК)

«Я слышал, что все протесты против полигонов финансирует «РТ-Инвест»

— Не опасаетесь ли вы, что из-за протестов местных жителей придется отложить строительство заводов? Например, активисты из Казани утверждают, что ваш завод незаконно строится на землях сельхозназначения.

— На любой территории есть жители, которые действуют под разными мотивами. Кому-то не объяснили экологическую целесообразность строительства завода. Кто-то действует из других побуждений, делая себе политическую карьеру. В Московской области сокращается количество полигонов. Есть определенная категория бизнесменов, которые не хотят их терять. Конечно, они заинтересованы в том, чтобы остановить либо приостановить строительство заводов по сжиганию отходов, продлив жизнь своему бизнесу, поэтому, конечно, они будут финансировать и стимулировать людей на протесты.

В Казани существует такой «суповой набор» всех этих мотивов. То же самое было в Подмосковье. Но сейчас там нет протестов, никто не перекрывает дороги. Часть нашей социальной программы — это обязательное налаживание отношений с местными жителями.

— Рассчитываете, что в Казани протесты тоже быстро закончатся?

— Конечно. В Казани основных активистов пять человек, я знаю их всех поименно. Одна из них — Вера Керпель, хорошая девушка с добрыми глазами, большая молодец, молодая мама. Мы всегда открыты для коммуникаций. Если жители требуют диалога с самым первым лицом, то я как собственник и гендиректор приеду и буду общаться. Где-то не хватает информации, где-то действительно существуют провокаторы, которые сидят на зарплате у «полигонной» мафии, с ними тоже надо работать.

— Не опасаетесь ли вы за себя и своих сотрудников, если у вас цель — сократить до нуля количество полигонов?

— Опасно иногда по городу ходить, когда сосульки висят на крышах. В любом бизнесе есть свои плюсы и минусы.

— Вы говорите, что открыты к диалогу, а почему тогда сотрудники Росгвардии разгоняют палаточные городки в Казани?

— В протестах в Казани, кроме мирных жителей, которых было немного, были и абсолютно криминальные проплаченные провокаторы. И тогда правоохранительные органы оперативно на это реагируют, привлекают сотрудников Росгвардии. Но Татарстан нельзя сравнивать с Шиесом . Там полигон, а здесь, наоборот, строится инфраструктура для переработки и закрытия свалок.

— В отрасли бытует мнение, что «РТ-Инвест» и его акционер «Ростех» могли участвовать в организации протестов активистов в Шиесе, потому что там планируют построить новый полигон для московского мусора.

— Я слышал, что не только в Шиесе, что вообще все протесты против полигонов финансирует «РТ-Инвест». «Полигонная» мафия — очень обеспеченные люди, порой живущие не на территории Российской Федерации, имеющие миллиардные доходы. Они готовы нанять себе любых циничных политтехнологов, которые будут формировать любые истории про вред сжигания мусора. Когда мы говорим о необходимости закрытия полигонов, мы даем возможность формировать против нас мнения, что мы проплачиваем все эти протесты. Якобы это все оплачивает «РТ-Инвест», чтобы закрыли полигон, и они построили завод. Но это не мы .

— А как вы относитесь к таким протестам?

— С пониманием. Для меня абсолютно понятно, почему Шиес произошел. Ровно по этой причине мы никогда не шли в тупиковую ситуацию при общении с местными жителями. Все агломерации должны жить своими территориями, к территории московской агломерации относятся, кроме Москвы и области, я думаю, Владимирская область и часть Тверской области. Надо в этих территориях жить и договариваться с людьми, выходить, убеждать, формировать мнение.

— Говорят, что принятие закона, который приравнял сжигание отходов к их утилизации, выгодно вам, но бьет по интересам «Хартии» Игоря Чайки.

— Существуют разные интересанты. Но все-таки «Хартия» и другие крупные игроки идут по другому пути. Каждый строит свою переработку, внедряет раздельный сбор отходов. Абсолютно точно таких крупных игроков я не причисляю к «полигонной» мафии. К ней относится исключительно тот серый бизнес, который всегда жил, эксплуатируя такие свалки, как «Кучино» и «Ядрово». Они как раз заинтересованы, чтобы все такие компании, как «Хартия», «Эколайн» и мы, друг с другом поругались. Но я считаю их не конкурентами, а партнерами по развитию отрасли.

Андрей Шипелов (Фото: Владислав Шатило / РБК)

«Если бы не запас финансовой прочности, мы давно были бы уже банкротами»

— Какая у вас собираемость платежей за вывоз отходов в Московской области и Казани?

— В первый месяц собираемость в Московской области была ужасная. На сегодняшнем этапе собирается порядка 87%. Когда мы семь лет назад пришли в Татарстан, у нас собираемость была 85–87%, сейчас она выросла до 95%. Мы скорее чемпионы, чем среднестатистический регоператор, потому что мы очень близки к информационным технологиям. До того момента, как мы стали региональным оператором, мы создали в Татарстане продвинутый ИT-продукт, который тут же применили в Московской области, — это контроль вывоза отходов, платежей, выставление счетов, администрирование, call-центры.

У нас высокий уровень сбора , но дебиторская задолженность сегодня почти 3 млрд руб., а вся выручка в Московском регионе — 11 млрд руб. Если бы мы не имели запас финансовой прочности, то давно были бы уже банкротами. С такой дебиторкой другой бизнесмен уже давно положил бы зубы на полку.

— Из-за чего такая большая дебиторская задолженность?

— Первые три месяца была низкая оплата с населения, 50% от плана. Социальный сектор и бюджетники мало платят, там на уровне 20%. Мы все это понимали и в финансовой модели этот риск закладывали.

— Как вам кажется, консолидация мусорного рынка в Москве и других регионах продолжится? Например, акционеры «Эколайна» недавно купили еще одного крупного московского оператора, «МКМ-Логистика».

— На территории всей Европы порядка 80 мусорных операторов. Десять крупных операторов, и там сейчас есть очень активно растущие игроки с капиталом из Китая, вместе они занимают около 40–50% рынка. Эта модель сформировалась естественным путем. Я думаю, что в России будет до пяти крупных игроков, которые путем слияния и поглощения или экономического роста займут до 50% рынка, и будет еще два-три десятка более мелких игроков.

— «РТ-Инвест» заинтересован в покупке конкурентов?

— Нет. На сегодняшний день у нас вектор в технологию, в глубину переработки. Это план на ближайшие три года.

— «Дочка» «РТ-Инвеста» «РТ-Инвест Транспортные системы» занимается эксплуатацией системы «Платон» на базе ГЛОНАСС, которая уже установлена на 2 млн грузовых автомобилей. Что доходнее — работать с отходами или эксплуатировать эту систему?

— И тот и другой бизнес с низкой нормой рентабельности, которую регулирует государство через тарифы. У «Платона» есть четко установленный платеж, больше система зарабатывать не может. То же самое и в отходах. В наших инвестиционных контрактах посчитаны все затраты и определена норма прибыли — 12%, которую мы можем зарабатывать. Преимущество проектов в области обращения с отходами и «Платона» в том, что они очень долгие и гарантированные — и отходы, и «Платон» делаются по принципу частно-государственного партнерства, где государство гарантирует долгосрочные доходы.

В «Платон» мы вложили чуть более 30 млрд руб., и мы их еще не окупили. «Платону» уже пять лет. Основные вложения мы окупим только через 2,5 года. Точно так же и с инфраструктурой в части отходов — финансовая модель посчитана так, что первые свои доходы мы получим через семь лет после того, как построим все объекты.

— Насколько плотно у вас взаимодействие с «Ростехом» и его гендиректором Сергеем Чемезовым?

— В компании «РТ-Инвест» у «Ростеха» 25,01%, у нас очень жесткое корпоративное соглашение. Философия создания «РТ-Инвеста» — это неиспользование финансовых капиталов «Ростеха». Но при этом поддержка «Ростеха» позволяет нам активно развиваться, иметь какие-то зоны комфорта. Это защита бизнеса от разрушения и других рисков, с которыми сталкиваются технологические предприниматели.

Когда был конкурс на установку системы «Платон», большинство экспертов говорили, что в России нет таких технологий и такую систему создать нельзя. Мы взяли на себя смелость, нам поверил Сергей Викторович Чемезов. Он, по сути, взял на себя риск, потому что, если бы не получилась компания «Платон» по тем параметрам, которые мы заявили, конечно, все политические и финансовые риски взяла бы на себя корпорация «Ростех». Мы сделали «Платон» со стопроцентной локализацией технологии.

— «Ростех» помогает решать проблемы с местными властями?

— Когда мы работаем на территории, где у «Ростеха» много предприятий, например в Татарстане (КамАЗ, «Вертолеты России» и много других холдингов), я думаю, что это помогает. Когда все знают, что это «Ростех» или компания с участием «Ростеха» и его глава лично гарантирует , конечно, это помогает строить «РТ-Инвест», повышает доверие инвесторов и населения.

Поскольку «Ростех» — это промышленная компания, его интересует не только коммерческая прибыль, но и выпуск гражданской продукции, а все наши проекты — это сплошная гражданская продукция. Современные заводы термической переработки в энергию без «Ростеха» построить нельзя. Мы взяли на себя повышенные обязательства по локализации производства — 50%. Но сегодня уже 70% продукции локализовано, то есть из 200 млрд руб. инвестиций 70% останутся в стране. Таким образом, «Ростех» может загружать всю отрасль промышленности.

Рассказываем о главных событиях и объясняем, что они значат.

— Эдуард Александрович, как сейчас обстановка на линии фронта и, конечно, в Донецке?

— В принципе, можно сказать, спокойно сейчас, без обострений.

— А что за ситуация такая странная, когда гуманитарную помощь, которая была адресована для Донбасса, которую специально для них собирали, её умыкнули военные ВСУ?

— Нет, вы не так поняли. Это на той стороне происходило. Да, гуманитарная помощь, которая предназначалась для жителей не подконтрольной нам стороны, они это умыкнули, не нашу. (Речь шла о гуманитарной помощи в объёме до 6 тонн.- А.Г) Вы не путайте.

— То есть, в целом Киев соблюдает сейчас перемирие, и обстрелов никаких нет?

Эдуард Басурин: «Военные базы США на Украине уже есть. Но официально об этом не говорят»

00:00 00:00

— Да, относительно сейчас перемирие соблюдается.

— Проходила также информация, что на той стороне очень сильно занижают потери своих военнослужащих, что там люди болеют разными инфекционными заболеваниями. Насколько это все реально?

— Я понимаю, что ваши оценки всегда осторожны. Есть ли какая-то надежда, что ситуация в Донбассе стабилизируется, ее удастся перевести в мирное русло, как это «нормандская четверка» намечала. У них, по-моему, через месяц будет встреча снова.

— Мне трудно сказать, что будет дальше. Заявление министра обороны Украины противоречит таким прогнозам…

— Вы имеете в виду — заявления по поводу создания двух военных баз НАТО — вблизи ДНР и ЛНР?

— Нет, по поводу разведения войск с линии соприкосновения. Он (глава военного ведомства Украины. — А.Г.) сказал, что это не поможет вернуть мир, и что лично он — против этого.

Поэтому, мне трудно сказать, состоится ли теперь вообще встреча («нормандской четверки») после таких заявлений.

— А что вы можете сказать по поводу военных баз — по образу и подобию НАТО, которые они хотят создать на своих территориях.

— Я не знаю, как они будут создавать их, и будут ли?.. Вообще, американские базы существуют, просто об этом никто на Украине не говорит. Они есть, а официально никто не признаёт.

— Это то, где ведут подготовку военных?

— В том числе.

— Еще один момент разъясните – по поводу того, что в Горловке, на этой стороне, обстреляли бомбоубежище, где люди, дети прятались…

— Да, было такое, но — не бомбоубежище. Обстреляли поселок, а в зоне обстрела оказалось и бомбоубежище, это — на западе Горловки.

— Спасибо вам огромное за интервью. Держитесь.

— Не за что. До свидания.

«Мародерство», существует ли сейчас как самостоятельный состав преступления?

И так, что же такое «мародерство», от фр. maraudeur «грабитель», от marauder «грабить») — военное преступление, суть которого, согласно уголовному законодательству Союза ССР, заключалась в тайном или открытом хищении на поле сражения (в том числе — в районах, подвергнутых бомбардировкам и обстрелам) вещей, находящихся при убитых и раненых военнослужащих или гражданских лицах.

Под мародёрством также понимается похищение вещей у раненых во время эвакуации.

В международном праве понятие мародёрства рассматривается более широко и включает в себя также ограбление жителей неприятельской территории. Мародёрство часто сопровождается актами насилия.

В уголовных кодексах республик СССР была статья за мародёрство, каравшееся особо сурово — вплоть до расстрела на месте.

Однако в уголовный кодекс Российской Федерации уголовное наказание за мародёрство не вошло, эти действия классифицируются в зависимости от обстоятельств как кража, грабёж или разбой.

В настоящее время под современным мародерством понимается «мотивированная, целенаправленная, корыстная деятельность лица, направленная на приобретение чужого имущества путем хищения в форме кражи, грабежа или разбоя, в условиях чрезвычайного или военного положения, стихийного бедствия, общественных бедствий и различных катастроф».

Исходя из того, что действующем УК РФ такого состава преступления, как мародерство нет, можно ли утверждать, что в России нет и мародеров?

Согласно п. «л», ст. 63 УК РФ одним из отягчающих наказание обстоятельств, определено «совершение преступления в условиях чрезвычайного положения, стихийного или иного общественного бедствия, а также при массовых беспорядках».

Стало быть законодатель не отрицает возможность наличия лиц, способных использовать указанные обстоятельства, однако лишь подчеркивает саму обстановку совершения деяния, которая учитывается при определении размера наказания, но мародерством это не признает.

• В Москве за мародерство при тушении пожара в арбитражном суде 3 марта 2004 года были задержаны трое пожарных. Однако, невзирая на заявления многих судей и рядовых сотрудников о пропаже их личного имущества из кабинетов во время тушения пожара, прокуратура отказала в возбуждении уголовных дел.
• 30 марта 2006 года прокуратура Владивостока предъявила обвинение пожарным, тушившим кабинеты местного отделения Сбербанка и укравшим сотовые телефоны сотрудников на 1 тысячу евро.
• После теракта на Дубровке адвокаты пострадавших предъявили суду 50 случаев грабежа имущества. Доказать удалось только один. Многие СМИ обошел рассказ «альфовцев» о милиционере, грабившем женщину, в момент чего она пришла в себя, что сподвигло его со всей силы ударить ее сапогом по лицу.
• 23 октября 2002 года во время штурма по освобождению заложника (сотрудника охраны дома культуры ОАО «Московский подшипник» Л.), захваченного террористами у потерпевшего пропали наручные часы, магнитола, куртка, костюм-двойка, шерстяная кофта, зимние сапоги, именной золотой перстень, находившийся на его руке. Подобные примеры можно было бы и продолжать, но думается, и приведенных достаточно, для того чтобы показать очевидность совершения мародерства лицами, использующими свою служебную деятельность.

Данные противоправные действия порождают недоверие граждан к властным структурам, что является недопустимым. Возложенные на них полномочия должны являться гарантом статуса, которым они обладают, а никак не вспомогательным средством совершения деяния. Преступление, совершенное во время проведения поисковых, спасательных, антитеррористических мероприятий особо наиболее цинично, поскольку сама обстановка его совершения обладает повышенной общественной опасностью и значит требует ужесточения ответственности и соответственно наказания.

Возможность совершения преступления, а именно мародерства, с использованием случившейся беды, беспомощности людей, их растерянности, доказывает повышенную опасность лиц их совершающих.

Более того, они должны нести повышенную ответственность, так как при совершении такого преступления они, кроме окружающей обстановки, фактически используют свое служебное положение для облегчения его совершения. Изложенное позволило сформулировать теоретическое понятие современного мародерства – это «мотивированная, целенаправленная, корыстная деятельность лица, направленная на приобретение чужого имущества путем хищения в форме кражи, грабежа или разбоя, в условиях чрезвычайного или военного положения, стихийного бедствия, общественных бедствий и различных катастроф».